|
|
|
|
|
|
|
|
Путешествия Алтай 1987 |
|
| [Алтай1987] |
Описание экспедиции Алтай-1987 [Предыдущая часть] 5 [Следующая часть] Часть 5. Ураган
На утро, 29 января, мы встали очень рано - в 5:30. Позавтракав, через час, вышли в путь. Кромешная тьма. Путь освещали фонариками. Сегодня нам предстояло сделать мощный бросок вдоль, по хребту Каратюрек, к вершине (3060 м), и после этого - спуститься к Аккемскому озеру до высоты 2100 м. С запада, с Кучерлинской долины, дул слабый непрерывный ветер. Идти было трудно. Постоянно спотыкались о многочисленные камни. Мало по малу становилось светлее. Когда взошло солнце, я увидел, что мы идем вдоль по гребню хребта. Он состоял из нескольких "горбов" (штук восемь). Паша почему-то называл их "пупырями". Некоторые мы обходили по верху, а самые большие - вокруг. Несколько раз, на остановках, я делал снимки окружающих гор. Впереди - справа, в долине реки Кучерлы (из которой мы поднялись), далеко внизу виднелось замерзшее Кучерлинское озеро. Вид в ту сторону открывался очень красивый. Часам к 12 мы увидели впереди вершину Каратюрек. Ветер усиливался. Далеко впереди и чуть левее, горы скрывались в какой-то туманной хмари. Паша сказал, что нас может настигнуть ураган, хотя я, пока, никаких причин для этого не видел. Пройдя еще с пол-часа мы заметили, что Белуха начинает сильно "куриться", а с юга-запада на нас надвигается что-то серое, вроде тумана. Ветер из долины Кучерлы усиливался. Теперь он нес с собой снежную пыль с песком. Пришлось одеть очки. Оглянувшись по сторонам, я понял, что означает "вершина куриться". Летяшие с ветром снежная пыль и песок вылетали на другую сторону хребта образуя своеобразные хвосты. Напор ветра возрастал с каждой минутой. Видимость сильно ухудшилась. Мы шли друг за другом - цепочкой. Не смотря на то, что я шел где-то в середине, Паша, который шел первым, был уже практически невидим. Передо мной шел Коля. Теперь я смотрел не столько под ноги, сколько на Колю. Я боялся потерять его из виду, хотя расстояние было не больше 10 метров. Паша был прав, это ураган. Грохот ветра не позволял даже кричать. Нам нужно было успеть дойти до перевала. И мы успели. Тут начался настоящий кошмар. Такого ветра я еще никогда не видел. Нас в буквальном смысле сдувало. А ведь не так далеко - почти километровая пропасть в Аккемскую долину. Перевал был покрыт фирновым льдом. Это очень плотно слежавшийся снег. На ощупь он слегка шершавый, но по твердости не уступает камню. Как правило, фирн - это вечный лед. Мы принялись пилить его лавинной пилой. Минут через десять получилось что-то похожее на окоп или даже нору. В ней мы и спрятались. Все рюкзаки пришлось связать, чтобы их не унесло. Как впоследствии мы узнали, на Каратюрекской ГМС была зарегистрирована скорость порывов ветра 60 м/с (больше 200 км/ч). Воспользовавшись ситуацией, мы решили пообедать, а я еще перезарядил ч/б пленку в фотоаппарате. Ураган бушевал еше около получаса и затем начал стихать. Выйдя из нашего убежища, мы двинулись дальше. Начался подъем на вершину Каратюрек. Поднимались очень медленно. И вот, несколько мгновений мы стоим на вершине (около 3100 м). С той стороны, где дул ветер, снега не было. Его весь сметало на другой склон, по которому нам предстояло спускаться. Это был даже не снег, а фирн. Почему-то этот фирн имел необычный цвет. Он как бы светился изнутри мягким светло-зелеными светом. Если присесть и рассмотреть его, то он белый. А весь в целом все равно, зеленоватый и светится. В целом погода была сумрачная. Получалось, что света от снега было больше, чем от серого, в рваных тучах неба. Это придавало необычное настроение всей картине и делало ее фантастической. Если посмотреть вниз, в долину Аккем, то там тоже открывался захватывающий вид. Вершины гор, поднимающихся с той стороны долины, были скрыты в облаках. Они уходили как бы за потолок облаков, причем мы тоже были под самым потолком. Внизу, вдоль долины, быстро проносились белые барашки облаков. Необычно было видеть облака внизу и ощущать при этом земную твердь. Мы недолго стояли на вершине и продолжили путь. Наконец-то теперь мы шли вниз. Наконец - не потому, что больше не тянуло вверх, а потому, что все устали за эти дни. Хребет Каратюрек уходил дальше и приобретал более резкие очертания. Итак, мы спускаемся вниз по фирновому льду к перевалу на каменную морену. Морена - это многочисленное скопление камней разной величины, оставленное обвалами или за счет таяния ледника. Я был замыкающим и шел позади всех, задержавшись на вершине чуть больше других. Ураган, вроде бы, уже унялся и сзади дул ровный ветер. И вдруг, откуда ни возьмись, сильнейший порыв ветра. Я был буквально сметен. Не удержавшись на ногах, я полетел по фирновому склону вниз с увеличивающейся скоростью. Опастность была в том, что впереди под ледником была каменная морена, и если не остановиться, то можно просто разбиться о камни. Во время падения я успел скинуть рюкзак. Предусмотрительно я заранее привязал его к себе двухметровой веревкой. Ледорубом начал "зарубаться" в лед. Конечно, на такой скорости он не врубался, тем более, что фирн твердый - как гранит. Я навалился всем весом на ледоруб. Его острие скребло фирн. Скорость начала падать. Мимо пролетел рюкзак. Последний рывок веревки, и я остановился. Аккуратно поднявшись и таща за веревку рюкзак, я выбрался на морену. Наши уже подбегали сверху. Для меня это был хороший урок. В горах нельзя расслабляться. Видимо, горы этого не прощают. Нельзя сентиментально раскисать, глядя на окружающую красоту. Морена являлась перевалом. Тут мы остановились передохнуть. Усевшись на камень, я вдруг заметил, что часов нет, а на руке остался только красный рубец. Видимо браслет лопнул во время падения. Конечно, можно было пойти поискать его. Он должен быть где-то под ледником на морене. Но времени было крайне мало, начинало темнеть, да и ураган еще не совсем унялся. Видимо не судьба. Эти часы мне подарила баба Надя, когда мы приезжали во Фрунзе. Жаль, конечно. Впервые у меня мелькнула мысль, что может когда-то я вернусь сюда. Немного отдохнув, мы продолжили спуск. Под мореной начиналась сыпуха - довольно крутой камнепадо-опасный склон, полностью покрытый камнями величиной от яблока до арбуза. Чтобы уберечься от падающих из под ног камней, пришлось спускаться шикокими зигзагами (серпентином). Таким образом, мы спускались довольно долго и покрыли около 600 метров по вертикали. На высоте 2500 появился глубокий рыхлый снег. Солнце уже село и появились звезды. Уставшие как собаки мы уже не чувствовали боли в руках и ногах, они шевелились как-то сами по себе. Кислорода было достаточно и мы не задыхались. Ощущалась только дикая усталость, ведь мы уже больше 12 часов в пути. По мере того, как все покрывала кромешная тьма, мы начали замечать впереди, внизу какой-то свет. Обессилев от усталости мы шли напролом сквозь завалы снега и кустарник. И вот, в пол десятого мы вышли на свет к Аккемской ГМС на застывшее озеро Аккем. Стас Вибе и Коля подошли к двери и постучались. Из-за двери лаяла собака. Там послышался женский голос и дверь приоткрылась. Тут произошло нечто. Коля подскользнулся на обледеневшем крыльце и грохнулся на спину (на рюкзак) произведя немалый грохот. При этом, взлетевшими в воздух ногами, он мощным ударом так долбанул дверь, что она отварилась настеж внутрь. Собака с визгом отлетела в противоположный конец сеней. Хозяйка тоже завизжала со страху, увидев перед своим носом Колины бахиллы. Тут отварилась дверь дома и на грохот и визг в сени выбежал хозяин с винтовкой. К счастью он сразу оценил ситуацию. Смеялись до слез. Коля все время извинялся и повторял, что вообще-то он не буйный. Мы не могли разогнуться от хохота минут пять. Хозяева посоветовали нам пройти вдоль по озеру еще километр к альплагерю "Алтай", так как домик ГМС был очень маленький. Совершенно изможденные, но веселые мы опять отправились в путь по льду озера Аккем. Впереди горел огонек. Идти было легко, путь под ногами был чистый и ровный, только вот все тело налилось свинцом. И вот мы в домике альплагеря. Это довольно просторная избушка с печкой. Там жил один спасатель. Рядом с избушкой тарахтел дизель-генератор. Именно он давал электричество и свет. Только здесь мы смогли разглядеть друг друга. Ветер и солнце сделали свое дело. Мы были слегка бронзовые от загара и обветрившаяся кожа обтягивала лицо. В общем, прямо как бывалые альпинисты. Собрав остатки сил, мы немного поужинали и рухнули спать. Наш день продолжался сегодня 18 часов.
Утром 30 января мы проснулись в пол восьмого. Чувствовали себя прекрасно. Выспались. Руки, ноги и спина были налиты силой. Дело в том, что если человек акклиматизируется на некоторой высоте, а затем спустится вниз, то он ощущает необычайный прилив сил. Это происходит потому, что во время акклиматизации на большой высоте (тем более при интенсивной физической нагрузке) количество гемоглобина в крови увеличивается (реакция на недостаток кислорода). Потом, когда человек спускается вниз, кислорода в воздухе становится много, а кровь по-прежнему насыщена гемоглобином. В спорте этот эффект называют естесственным допингом. Это позволяет человеку переносить более тяжелые нагрузки. Именно это с нами и произошло. С этого момента две наших группы расходились. Группа "двойки" (второй категории сложности) должна была выйти в трех дневный кольцевой поход через перевалы Звездочка (2900 м), Новосибирцев (3240 м) и Карачик (3000 м). Мы же должны были подняться дальше по Аккемским озерам, выйти на Аккемский ледник к подножию Белухи и потом подняться на перевал Студентов (3000 м). После этого предстоял спуск на другой ледник и возвращение обратно, в альплагерь. Все это за один день. Итак, мы распрощались с "двойкой" и вышли в путь одновременно. Идти было очень легко. Во-первых, мы были акклиматизированы. Во-вторых, рюкзаки были почти пустые, мы взяли только самое необходимое. Погода была хорошая. Не холодно, около -5°С. Штиль, небо абсолютно чистое. Солнце ярко освещало вершины окружавших нас гор. Мы же находились в тени, так как было еще утро. Но тень не создавала сумрак, а придавала окружающему пейзажу приятный синий оттенок. Оглянувшись назад, я был просто поражен. Наверное именно тут Рерих писал одну из своих картин. Удивительно, насколько точно он передал дух этих гор. Каким-то образом, ему удалось передать самое главное не занимаясь прорисовкой деталей. Наверное, он выбрал правильное сочетание цветов. Я поспешил снять несколько слайдов. По мере приближения к Аккемскому леднику идти становилось все труднее. Наш путь пролегал по морене ледника. Это даже трудно назвать мореной. Просто нагромождение огромных глыб, размером несколько метров каждая. Мы перепрыгивали с камня на камень или перелазили через них. Скорость продвижения сильно упала. Через час с лишним мы оказались у ледника. Местами он имел свежие сколы на своем торце. Оттуда пробивался зеленоватый свет. Толщина льда в среднем составляла около 15 метров. С этого места мы повернули вправо и начали подниматься вверх на перевал Студентов, рядом с пиком Брони. После тридцати минутного подъема решили встать на привал и пообедать. У нас с собой было три примуса, но тут оказалось, что два из них вышли из строя. Пришлось огромную кастрюлю греть на одном примусе. Теперь я опишу обстановку. Время было около полудня. Мы находились на каменистом склоне. Прямо под нами простирался гигантский Аккемский ледник. Небо было ясное, темно синего цвета (так всегда в горах). Ослепительно сияло солнце. Смотреть можно было только в очках. Снизу дул легкий свежий ветерок. Воздух был изумительно чистый. Я опять поражался, какая там была тишина. И это было не самое главное. Поражала мощь окружающих гор. Великолепно была видна гора Белуха и знаменитая Аккемская стена. Вершина Белухи как венец короны возвышалась над всем массивом. Трудно было поверить, что до них целых 6-7 километров. Ледник просвечивал из глубины зеленоватым светом. В некоторых местах были видны глубокие трещины. Чувствовал я себя великолепно. Время, пока вскипит кастрюля, было много и я решил взобраться на небольшую вершинку перед пиком Рериха. Забирался я по скалистому склону, и скоро был уже там. Присев на большой камень я попытался разглядеть наших. Они были где-то внизу. Среди камней они были почти неразличимы. Зато голоса были слышны. Я сидел на вершине и не хотел уходить. Это было величайшее наслаждение. Ради этого люди и ходят в горы. Снизу мне крикнули, что скоро согреется морс. Нужно было спускаться. По камням мне спускаться не хотелось. Справа вниз уходил фирновый кулуар (желобообразный спуск, заполненный фирновым льдом). Он подходил внизу прямо к нашей стоянке. Я сел на него и поехал вниз, притормаживая ледорубом. Это было чудесно. Я летел с ветерком. Лучшей горки я еще ни разу в жизни не видел. Несколько секунд скоростного спуска и я был возле стоянки. Пообедав, мы тронулись в путь. Подниматься было гораздо легче, чем на перевал Каратюрек. Часа в три мы были уже на перевале Студентов (3000 м). Там стоял каменный тур. Вообще, туры есть почти на каждом перевале. Его строят сами путешественники. Как правило, в них прячут записку следующим покорителям, где обычно сообщают, кто они такие и откуда. Тур представляет собой довольно высокую пирамиду, сложенную из камней. Иногда их высота достигает двух-трех метров. В верхних камнях тура мы нашли консервную банку с запиской. Не помню, что там было написано, но последний раз люди тут были два года назад, по-моему из Самары. Девчонки написали записку и вложили ее в ту же банку и спрятали в туре. Мы символизировали наше покорение съедением шоколадки и фотографированием. Подойдя к противоположному склону перевала, я увидел захватывающую картину. Прямо у из под ног уходил крутой фирновый спуск. Далее он постепенно переходил на ледник, который скрывался в легкой голубоватой дымке. С двух других сторон этот ледник тоже окружали горы. С третьей стороны ледник уходил в какую-то долину. Чтобы оценить высоту мы взяли палатку в чехле и бросили ее вниз на ледник. Падая, она несколько раз ударилась о склон и подпрыгивала. В конце концов мы перестали различать ее, но она еще не достигла ледника. Склон был очень крутой, а фирновый лед очень твердый. Паша шел первым и рубил ступени. Я замыкал шествие. Кое-как мы спустились до половины. Здесь лед стал еще тверже, ледоруб при сильном ударе почти не входил в него. А ведь склон был все таким же крутым. До ледника оставалось еще метров 150 - 200. Теперь, вспоминая наш поход, я могу сказать, что это было единственное действительно опасное место. И здесь не обошлось без приключений. Одна девчонка сорвалась и полетела по склону вниз. Склон плавно переходил на ледник, в котором местами были вморожены огромные каменные глыбы. На небольшом камне ее подбросило и отшвырнуло в снежную "лужу". Скорость была огромная и некоторое время, она тормозила, поднимая клубы снега, пока не остановилась. Чудом она осталась цела и невредима. Потом точно также сорвалась вторая девчонка. Она летела по тому же самому пути и ей тоже повезло. Мы - оставшиеся были еще довольно высоко. Я подумал, и решил, что безопасней будет съехать сидя, тормозя ледорубом. Предварительно зарубившись, я сел на лед и снял рюкзак (он был привязан ко мне). Уперев острие ледоруба в фирн, и налегая на него всем весом, я начал спускаться вниз. Благополучно спустившись, мы собрались на леднике. Девчонки отделались только испугом. На мой взгляд, они второй раз родились сегодня, особенно первая. Отойдя немного в сторонку, я сфотографировал группу. Было около пяти или шести часов вечера. Подняв нашу палатку, мы пошли по леднику вниз, к морене. Она была довольно протяженная, и о камни я сильно ободрал свою обувь. С морены мы довольно скоро выбрались на Аккемские озера и в девять вечера были в избушке. Чувствовалась приятная усталость. Хорошо поужинав мы начали "чиниться" и "зашиваться". Мои бахиллы сегодня довольно сильно изорвались. Я нашивал заплаты, прошивал новые швы и т.д. В одинадцать вечера легли спать...
|
