|
|
|
|
|
|
|
|
ИСТОРИИ |
|
|
Командировка
Первая в моей жизни поездка в Москву запомнилась мне на всю жизнь. Было это в конце декабря 1989 года. Перед этим, только осенью, началась моя трудовая биография. Я работал лаборантом на кафедре автоматики и вычислительной техники Новосибирского Государственного Электротехнического Института. Однажды ко мне подошел один пожилой сотрудник кафедры и спросил, как бы невзначай, не хотел бы я прокатиться в Москву, в командировку – привезти три новеньких компьютера на кафедру. Года были лихие, так хотелось повидать мир, страну. Меня не нужно было долго уговаривать. Я согласился. Я вылетел в Москву 24 декабря авиарейсом до Домодедово. Накануне, когда я готовился к поездке, у нас в городе было около -3 градусов. Известно, что в Москве погода всегда мягче и зима там теплее. Чтобы сильно не париться, я решил одеть довольно легкую болоньевую куртку на синтепоне и вязанную шапочку. Самолет прибыл точно по расписанию, но пассажиров не выпускали минут двадцать. Оказалось, не могли открыть дверь самолета.
Когда я спускался по трапу, обратил внимание на странный шелест куртки.
Я потрогал ее рукой – она шуршала как бумага. "Странно" – подумал я. В
Новосибирске я не замечал такого звука. Эх! Не видали вы наших морозов – подумал я. Пройдя через аэровокзал к выходу, я вышел на крыльцо перед большой площадкой с автотранспортом. Почти сразу, неожиданно, передо мной образовался подвижный мужичок в теплой джинсовой курточке спросил, куда мне. Я ответил: – Да мне в Москву. Мужичек по-дурацки как-то улыбнулся, потом сказал: – Москва большая. Тебе куда? Вот тут я задумался. Дело в том, что мне нужно было не в саму Москву, а в один из городов-спутников – Фрязино. Но еще в Новосибирске мне объяснили, что электричка туда отходит после обеда, даже ближе к вечеру. Поэтому время у меня было еще довольно много, можно было немного познакомиться с городом. Мужик все смотрел на меня и ждал ответа. Я понял, что нужно сказать хоть что-нибудь вразумительное. А что я мог сказать? Ведь я никогда еще не был в этом городе и никаких мест, кроме Красной Площади, с первой страницы букваря, не знал. – Мне на Красную Площадь – вырвалось непроизвольно. И тут я сам пристыдился своего ответа. А что было еще сказать? Раньше думать нужно было! – У меня "шестерка" – ответил мужик – "Пойдем я тебя уже посажу, а то на морозе совсем околеем". Тут и я обратил внимание, что руки и нос мои начало прихватывать. Морозновато! Когда подходили к машине, начало прихватывать и уши. Сумку поставили в багажник. Двигатель работал, в салоне было тепло и по-домашнему уютно. Мужик сказал, что сейчас найдет еще двух пассажиров и снова убежал к выходу аэропорта. Буквально через три минуты на заднее сиденье сел еще один мужчина. Он все "ухал" и жаловался на мороз. Спросил меня, как мне такая погода. – Да ничего – ответил я, подозревая наличие какого-то смысла в этом вопросе, но так и не найдя его. – Мороз-то какой! -28 !!! Как говорят в таких случаях – я чуть с дуба не рухнул! В одно мгновение передо мной окончательно нарисовалась вся ситуация. Стало понятно, почему дверь в самолете не могли открыть – она попросту замерзла, – почему куртка так странно зашелестела и почему руки с ушами замерзли. В Москве стоял настоящий сибирский дубарь! Вот я попал! В своей тоненькой курточке и в тоненьких перчаточках. Попал так попал! Коварно и наивно, как лопух. Годы молодые. Кто в такие годы верит в большие трудности? Я не верил! К тому времени мне казалось, что я умею терпеть холод, тем более, что в армии мне приходилось выдерживать температуру куда серьезнее – -52. Я тогда обморозил подбородок, нос и щеки вокруг рта. До весны пол дивизии ходили с багровыми пятнами на лицах. Так что, по большому счету, холода я не боялся. Тем более, это ведь не деревня глухая – это столица нашей громадной Родины!! Уж наверное, тут не дадут так просто замерзнуть на улице. Будет куда заскочить, согреться и перекусить. Успокоившись я вернулся к мыслям о командировке. Через несколько минут подошел водитель, неся в руках большую сумку третьего пассажира. Они оживленно о чем-то разговаривали. По дороге водитель и этот третий пассажир продолжали разговаривать. Точнее рассказывал парень-пассажир, а водитель иногда спрашивал. По ходу беседы я начал понимать, что этот парень один из участников группы "Ласковый май", набиравшей популярность в те времена. Всю дорогу он рассказывал всякие случаи из своей почти цыганской биографии. "Цыганской" потому, что это была непрерывная череда гастролей. Где только им не приходилось выступать, даже в каких-то узбекских аулах, где туалет за углом. Машина остановилась у исторического музея. Красная Площадь в двух шагах. Я рассчитался. Мужик выскочил, чтобы достать мою сумку из багажника и снова юркнул в машину. Вот я и в Москве. Морозно! Из всех улиц в Москве я слышал только про улицу Горького. Мне было известно, что она начинается рядом с Красной Площадью. Это главная улица Москвы. Я сразу увидел ее и решил пройтись по ней сколько-нибудь. Пройдя до Пушкинской площади я так и не нашел возможности перекусить и попить горячего. А холод пробирал быстро и неумолимо. Тогда я решил вернуться обратно. Когда проходил мимо гостиницы "Москва", услышал, как какой-то человек громко зазывал в рупор желающих совершить двухчасовую экскурсию на автобусе по Москве. Большой экскурсионный автобус стоял прямо на том месте, где меня высадил таксист. Хорошая возможность согреться, отдохнуть и посмотреть город. Я отдал пять рублей и зашел в автобус. К этому моменту я уже так замерз, что губы почти не шевелились, а кисти рук ничего не чувствовали. Нельзя сказать, что в автобусе было тепло. Все окна были затянуты инеем. Чтобы что-то увидеть приходилось выскабливать монеткой просвет на стекле. Поехали нескоро – только когда заполнили все посадочные места.
Мы посетили Ваганьковское кладбище, Воробъевы горы, Свято-Данилов
монастырь, еще какие-то места, все уже не помню. В целом, впечатление от
поездки было хорошее. Я действительно увидел город "с разных ракурсов".
Только вот выходить на короткие экскурсии было очень холодно. Но на
Воробъевых горах я даже не пожалел об этом – вид на город открывался
очень впечатляющий. Холод был просто собачий. В Москве видимо климат более влажный. Из-за этого мороз переносится значительно тяжелее. У нас мороз всегда какой-то свежий, легкий, радостный, светлый. Тут он серый и зубастый, как волк. Пошел в сторону Александровского сада. Разглядывая схему метро я решил, что было бы интересно поехать куда-нибудь от центра города, где есть обычные, простые магазины и столовые. Увидел знак "М" и спустился в метро. Мне было без разницы, в какую сторону ехать и я сел на тот поезд, который пришел первым. Вышел на станции "Пражская", название которой ни о чем мне не говорило. Просто решил выйти и все. Интересно, что, когда я поднялся на поверхность, то увидел перед собой большой торговый центр "Прага". Я энергично двинулся ко входу. Зайдя внутрь я сразу увидел небольшой кафетерий. Я купил несколько булочек и два стакана горячего какао. Наелся досыта! Выходя из "Праги" я чувствовал себя значительно увереннее. Во-первых, я на некоторое время победил мороз. После какао я хорошо согрелся и голода больше не было. Во-вторых, я понял, что никаких проблем с ориентаций в метро нет. Нужно только внимательно смотреть на указатели и руководствоваться схемой линий. Я решил, что нужно составить план дальнейших действий. В первую очередь я хотел съездить на площадь трех вокзалов, откуда мне предстояло вскоре ехать во Фрязино. Потом можно было бы посмотреть Красную Площадь и побродить в окрестностях центра. Выйдя на "Комсомольской" я решил не спешить и последовательно посмотрел все вокзалы. После этого я ориентировался там совершенно свободно. Узнал, где мои кассы и где посадочная платформа. Купил пирожок с мясом. Далее вернулся на "Охотный ряд" и прогулялся по Красной Площади, а оттуда пошел в сторону Лубянской площади. Там я заглянул в Детский Мир, а затем перебрался на ул.Мясницкую и прошел по ней почти до конца. Все это я делал не торопясь, заглядывая в многочисленные магазинчики. Эта улица меня чем-то очаровала. Довольно узенькая и тесноватая. К тому же она вилась, как небрежно брошенная веревочка. Немного вправо повернет, немного влево. Дома плотно стоявшие вдоль улицы отличались непривычной архитектурой. По сравнению с новосибирскими "серыми коробками" эти невысокие домики можно было назвать изысканными. Кроме этого, я чувствовал на каждом доме отчетливую печать истории. Это были старинные дома. Я вернулся, на Ярославский вокзал и купил билет до Фрязино. Когда электричка подходила к моей станции, было уже почти темно. Я внимательно рассмотрел и переложил в близкий карман схему, как пройти к ведомственной гостинице завода. Ничего сложного. Эту последнюю задачу сегодняшнего дня я выполню легко. Выйдя со станции я довольно быстро сориентировался и минут через двадцать стоял у двери квартиры, которая являлась гостиницей для таких приезжих на завод, как я. Я позвонил с предвкушением того, что сейчас все мои сегодняшние злоключения закончатся и я прибуду-таки в точку назначения. Дверь быстро открылась и передо мной предстала внушительных размеров круглолицая тетенька с тяжелым, хмурым взглядом. На плече она держала туго скрученный, еще сыроватый, свежевыстиранный пододеяльник. Из квартиры пахнуло теплой влагой, слышался звук водяной струи из открытого крана. Видимо стирка была в самом разгаре. Я сказал, что приехал в командировку из Новосибирска. Тетенька что-то невнятно буркнула, и не успел я ахнуть, как дверь перед моим носом захлопнулась. Я постоял в растерянности несколько секунд и вновь позвонил. Дверь опять резко открылась и тетенька недовольно спросила: – Ну что еще? Я снова начал объяснять, уже торопливее, заметив, что она не склонна долго выжидать, что я прибыл в командировку и мне был указан этот адрес как ведомственный номер гостиницы. Она ответила, что тут нет никакой гостиницы, и уже вновь собиралась захлопнуть дверь, но тут уже я не позволил ей это сделать. Я попросил мне внятно объяснить, есть ли тут гостиница, а если нет, то где она. Тетенька, видимо поняла, что я так просто не отстану, сказала, что неделю назад гостиницу отсюда перевели в другое место, а тут теперь простая квартира. Я начал расспрашивать, куда все-таки перенесли гостиницу. Она махнула рукой куда-то назад, похоже, в сторону своей кухни. Я попросил дать хоть какие-то ориентиры и примерное расстояние. Она сказала, что если я в городе впервые, то вероятнее всего мне трудно будет найти. Я постарался максимально точно занести в свою память все ее немногочисленные слова. Дверь захлопнулась также внезапно, как и в первый раз. Второй раз за день я почувствовал себя просто в дурацком положении. Но мешкать было некогда. Время хоть и пять часов, а тьма уже окутала все вокруг. На улице не было ни единой души. Городок словно вымер. Правильно! Кто сейчас выйдет в такой мороз, да еще в выходной день. Я шел быстрым шагом примерно в ту сторону, куда указала "доброжелательная" тетенька. Даже спросить дорогу не у кого. Улицы совершенно пустые. Только фонари горят и тени от деревьев. А морозец-то время даром не теряет! Делает свое коварное дело. Нужно спешить! Я прошел до конца какой-то улицы и свернул на тропинку. Свет фонарей заканчивался и впереди была темно-синяя мгла. Но утоптанная тропинка уверенно шла вперед. Тетенька говорила, будет какой-то стадион или спорткомплекс. Я шел по тропинке еле различая ее перед собой. Руки начали неметь. Нельзя замерзать. Быстро, быстро вперед. Отступать уже некуда. Минут через пять я остановился и попытался разглядеть в темноте какие-то очертания здания. Мне показалось, что поодаль справа стоит что-то массивное, вполне может быть каким-нибудь спорткомплексом. Пока я вглядывался, в морозном воздухе послышались чьи-то шаги. Впереди, мне навстречу кто-то шел. Первый человек в этом городе. Сейчас я обязательно спрошу, где новая гостиница и наверняка мне хоть что-нибудь полезное подскажут. Иначе в моем уравнении слишком много неизвестных. Впереди начала вырисовываться маленькая фигурка. Когда она была уже совсем близко я понял, что это маленькая девочка, лет 8-10, не больше. Я извинился и спросил как можно мягче, чтобы не напугать девочку, не знает ли она, где тут может быть гостиница от завода, или спорткомплекс. Она сказала, что ничего не знает про гостиницу, а спорткомплекс вот тут рядом, где я и думал. Тогда я спросил, есть ли там впереди какие-нибудь дома, жилища. Она сказала, что дома есть, но далековато. тропинка пройдет через овраг, а дальше будет еще насыпь. Там и есть дома. Я поблагодарил ее, удивившись смелости девочки и двинулся дальше. Значит, все-таки, похоже, что я иду правильно. Хотя, никакой гарантии, конечно, нет. Мне показалось. прошло минут тридцать. Тропинка все так и шла прямо. Я двигался быстро, но это не спасало меня от холода. Руки замерзли так, что ладоней я уже не чувствовал, ушей тоже. Чтобы не терять драгоценное тепло я втягивал воздух через уголок рта, с выражением курильщика сигары. Тропинка все бежала и бежала, и я тоже бежал по этой тропинке, попеременно прикладывая замерзшие руки к замерзшим ушам, хотя понимал, что это уже бесполезно. Такое впечатление, что я шел по широкому полю, в отдалении от городка. Куда могла привести эта тропинка? Впереди ничего такого не светилось. Сколько еще нужно идти? Вдруг я обратил внимание, что уже некоторое время иду по почти чистому снегу. Тропинка стала совсем невнятной. Я остановился на мгновение. Мысли работали очень быстро – так же быстро как ноги. Я понял, что возвращаться назад уже нельзя, тогда я рискую совсем заблудиться в кромешной темноте. Итак уже чувствую, что мне немного осталось. Долго я не протяну. Холод адский! Пойду напролом, по снегу. Вскоре наметился слабый уклон вниз. Должно быть впереди овраг, о котором говорила девочка и вскользь упоминала толстая тетка. Еще немного и в внезапно передо мной образовался обрыв. Снег ссыпался вниз. Я замерзал. От безысходности уже готов был на все. Игра разворачивается по крупному! У меня последняя карта! Ставка – жизнь! Секунда на размышление и я быстро перебирая ногами слетаю вниз в темноте. Вдруг внезапный удар руками в снег. Значит достиг дна. Теперь быстро наверх. Нельзя медлить! Три раза пытался подняться, но почти сразу сползал вниз. Там песок, что ли? Чувствую, что правее можно. Поднимаюсь. Удается вскарабкаться метра на три. Снег забился в рукава куртки. Делаю траверс влево. На пользу альпинистская подготовка. Жаль у сумки нет лямки, точнее есть, но она в сумке. Искать сейчас уже бесполезно. Одеваю ее ручки на локоть и снова вперед. Я готов грызть землю, но я поднимусь наверх! Задыхаясь и изнемогая от адского мороза я буквально на четвереньках выбираюсь на поверхность. Руки ничего не чувствуют уже по локоть, ноги – по-колено. Покачиваясь встаю. Ориентироваться трудно, кромешная темнота. Вперед! То и дело натыкаюсь на какие-то железяки. Вот наметился подъем. По звуку чувствую, что это гравий. Значит все точно. Это и есть насыпь. Девочка говорила, что за насыпью есть дома. Господи! Помоги мне! Еле соображая, и переступая широкими шагами, как моряк во время шторма, я ломанулся вперед, вверх. Впереди появились огоньки окон. Уж не сон ли? Впервые в жизни я увидел "радиус" своей жизни. Я видел до куда я смогу дойти, а до куда мне уже никак не добраться. Я просто умру. Спокойно так, легко. Просто умру. Замерзну. Ближайшая пятиэтажка была в пределах этого радиуса. Бегом туда! Честно говоря, дальше было все как в тумане. Голова начала кружиться. Подходила развязка игры. Исход был до сих пор не ясен. Скоро все уже решится. Если есть хоть стотысячная доля процента выжить, значит нужно бороться. Никогда нельзя отступать! Парадокс в том, что смысл жизни в состоит в том, чтобы выжить. Три ступеньки... Вот приближается синяя, обитая железом дверь. На ней прибитая гвоздями железная ручка. Эта дверь приведет меня либо в ад, либо в рай... Сейчас уже все решится. Железная ручка... В руке уже растет, бьется неистовая сила в предвкушении последнего рывка. Это будет такой рывок, что едва ли ручка сможет его выдержать. Непослушные, кривые пальцы уродливо хватают ручку и вся моя злость на этот мороз прорывается наружу в рывке агонии... Природа богата на чудеса. Жизнь – настоящая игра. Судьба делает с человеком все, что хочет. Наверное, нужно подыгрывать ей. Никто не знает, что будет с человеком завтра. Респектабельная жизнь может закончится совершенно нежданно и негаданно. Никогда нельзя быть уверенным в завтрашнем дне. Всегда нужно быть готовым умереть. Всегда. Теплый влажный воздух... Сумрак... Какая-то тетушка долго ахает бегая вокруг меня... Я сползаю по стене вниз, к полу... Сажусь на корточки... Закидываю голову от боли... Кисти рук свело в каком-то страшном спазме... Я готов плакать, но удерживаю себя в миллиметре от этого... Уже все равно, где я. Вообще, не важно, где эта гостиница. Неужели ты еще этого не понял? Важно что-то другое. Совсем другое! Что же важно? Что? Важно, что ты сейчас жив. Теперь все... Живи! Живи...
Тетушка накрыла мои руки теплым полотенцем. Такая добрая... – Как ты, сынок? – спросила она всматриваясь в мои глаза. – Это гостиница? – спросил я, не узнавая свой голос. – Гостиница, милок. Это гостиница. Вот бывают же такие чудеса! Бывает же такое совпадение! Может быть Господь-Создатель подстраивает окружающую жизнь и бытие под конкретную мою ситуацию, чтобы все разрешилось благополучно? Ну как иначе могло так совпасть, что я ночью, в незнакомом городке нашел эту треклятую гостиницу и не заблудился в полях и оврагах. Это просто чудо какое-то. Кому расскажешь – не поверят. Руки начали очень сильно болеть. Это они оттаивают. Ноги начали мучить нестерпимые "мурашки". Хоть волком вой. Ничего, терпи. Пройдет. В руках у меня оказалась кружка горячего чая. Это добрая тетушка за мной ухаживает. Какой душевный человек! Чтобы не пугать ее, я с трудом встал и присел на стул в комнате, возле телевизора. Медленно ко мне начало возвращаться человеческое осознание. Я вернулся в мир людей. Тетушка все время что-то делала и сновала, то выходя из комнаты, то возвращаясь обратно. – Это гостиница? – Гостиница, милок, гостиница. Это гостиница. – Слава Богу – выдохнул я. – А ты откуда будешь-то, милок? Ты в командировку к нам приехал? – Я из Новосибирска, на завод приехал. Я у вас номер сниму. – Надо же, как совпало. У нас дня три назад, как раз, парень из Новосибирска приехал. Если хочешь, я тебя с ним в номер заселю. – Давайте – ответил я. – Ты сиди тут, согревайся, чай пей, а я пока пойду тебе белье возьму и в номер отнесу. Я осмотрелся. Это был холл гостиницы, которая располагалась на первом этаже пятиэтажного здания и занимала в нем, судя по всему, половину этажа. Вспомнил про свою командировку. Вот и выпендрился в курточке, в Москву. Когда хозяйка вернулась, я уже вполне пришел в себя. Она сказала, что я могу располагаться в номере. Я взял вещи и пошел в номер. Он находился совсем рядом, в коридоре. В номере находились три панцирные кровати, небольшой столик и шкаф для одежды. Я поставил сумку возле кровати. Сел на одеяло. Под подоконником располагалась большая чугунная батарея. Я привстал и приложил к ней руки. Тепло – это жизнь. Честно говоря, пока не хотелось ничего делать. Хотелось просто посидеть, привыкнуть, освоиться. Тут в номер шустро забежал какой-то усатый мужичек с озорными глазками. Держа в руках полотенце он сразу подошел ко мне и поздоровался. Я представился. Он ответил: – А я хохол, из Харькова. Так и зови меня "Хохол". Я в двух словах рассказал про тот непростой путь, который проделал сегодня. Он хлопнул в ладоши, быстренько залез в свою сумку и вынув из него какой-то сверток быстрыми шагами вышел в коридор. На пороге он обернулся и попросил меня пока никуда не уходить. Я кивнул. Через некоторое время откуда-то из коридора начало доноситься шкворчание. Тем временем, я начал раскладывать вещи, повесил куртку, выложил на тумбочку свою зубную пасту, мыло и полотенце. Вдруг в дверях появился хохол, держа в руке пышущую жаром сковородку с картошкой пожаренной в кусках сала. Ручку сковородки он обернул в тряпку. Во второй руке была металлическая подставка. Я был в недоумении. Он быстренько водрузил все это на стол. Тут же образовались два стакана, а он полез в шкаф и довольно долго там шуршал и возился. Затем он аккуратно выставил на стол громадную бутыль. Я видел такие в кино. Их называют "четверть". На дне было сантиметров 15 прозрачной жидкости. С сияющими глазами он произнес, словно шкодливый мальчуган, выдавливая шепот: – Самогон. Он продолжал смотреть на меня, как будто ждал результат заклинания. – Если ты сейчас это не съешь и не выпьешь, ты сляжешь – сказал он. – Подсаживайся, не стесняйся. Давай налегай, это все тебе. Он делал все так шустро, что я и не заметил, как на столе появился кусок газеты с нарезанной колбаской. Мы сели за стол и он налил чуть выше половины стакана. – Ты не бойся, самогон знатный, такого ты нигде больше не встретишь. Только пей сразу, залпом и сразу ешь. Чокнулись за встречу. Я выпил все. Аж слезы из глаз выступили. Он вручил мне вилку с нашпиленными колбасками. Ударная доза самогона была принята. Еле отдышавшись и отведав картошки с колбасой и салом, я почти сразу почувствовал могучую силу этого напитка. По всем конечностям начала распространяться усиливающаяся волна горячей жизни. Щеки порозовели, на лбу даже выступил легкий пот. Кожа стала словно парной, мягкой и теплой. Со словами "между первой и второй...", он налил снова. – Давай, давай, не думай, пей. Подняли стаканы. – Здоровье! Через некоторое время после второй меня уже начало немного размаривать. Стало просто хорошо. Хорошо, это даже не то слово. Стало просто здорово! Я был так благодарен этому хохлу. Чудо человек! Золотая душа! Он спас меня! Я только сейчас это понял. Я ведь ни о чем не просил, он сам все понял. Наверное, просто по моему виду. А может хозяюшка рассказала. Картошка, жаренная в кипящем свином сале – это было что-то! Наверное она довершила в моем организме то, что не успел сделать самогон. Вместе они сотворили чудо. Мне стало даже жарко. Тут в комнату зашел человек лет тридцати пяти. Он сразу показался мне знакомым. Ну точно! Это Олег с нашей кафедры. Пройдя к кровати он взглянул на меня и тут же с удивлением произнес: – О! А ты чего тут делаешь? Мы горячо пожали друг другу руки. Я рассказал, что шеф проекта отправил меня сопровождать компьютеры. Мы сели за стол. Признаться честно, я не очень хорошо помню, как закончился этот день. Но никакой пьяной попойки не было. Мы мило пообщались. Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что это была теплая встреча старых товарищей. Хорошая, такая, добрая встреча. Заснул я мгновенно, еще до того, как голова успела коснуться подушки.
На следующий день мы вместе с Олегом поехали на завод. Хохол пошел возиться со своим ГАЗ-66, на котором сюда приехал. Он прибегал в номер с паяльной лампой за какими-то шурушками в шкафу и сказал, что двигатель никак не хочет заводиться на таком морозе. Олег приехал сюда, чтобы взять на тестирование какие-то новые микросхемы, разработанные не то на нашей кафедре, не то на заводе. Вместе мы без проблем получили на складе большие ящики с компьютерами и выехали обратно в Москву, а затем на поезде в Новосибирск. Когда мы возвращались в гостиницу за своими вещами, хозяйка сказала, что хохол с трудом, но все-таки завел свой ГАЗ-66 и они с экспедитором сразу выехали. Очень жаль, что нам так и не довелось больше встретиться с ним и попрощаться по человечески. Я вернулся в родной город и жизнь пошла своим чередом. На следующий год, в сентябре, я ездил от нашей кафедры в еще одну командировку в Сочи, снова привезти компьютер. Точнее не компьютер, а целый вычислительный комплекс. Эта командировка была уже вполне удачной. Дней десять я купался в Черном море.
17.12.2006 г. [Назад] |
|
